В этом кратком диалоге Эрик показал: по его мнению, быть отвергнутым, сделать ошибку или потерпеть неудачу было бы ужасно. Казалось, он убежден, что, если один человек будет смотреть на него свысока, так же будут делать и все остальные. Как будто у него на лбу внезапно появится слово «ПРОВАЛ», и все это увидят. У него, казалось, отсутствовало чувства самоуважения, не зависящее от одобрения и/или личного успеха. Он измерял себя тем, как другие смотрели на него, и тем, чего он достиг. Если его тяга к одобрению и выполнению не удовлетворялась, Эрик чувствовал, что станет ничем, потому что не будет получать никакой реальной поддержки изнутри.
Если вы чувствуете, что перфекционистское стремление Эрика к достижениям и всеобщему одобрению саморазрушительно и нереалистично, вы правы. Но для Эрика это стремление было реалистичным и разумным. Если вы в депрессии сейчас или находились в прошлом, вам может быть гораздо труднее распознать нелогичные модели мышления, которые заставляют смотреть на себя свысока. На самом деле вы, вероятно, уверены в своей неполноценности и бесполезности. И любое предположение об обратном, скорее всего, будет казаться глупостью и неправдой.
К сожалению, когда вы в депрессии, в вашу личную несостоятельность могут поверить и другие. Весьма вероятно, вы будете столь убедительны и настойчивы в своей вредоносной уверенности, что дефективны и бестолковы, что можете заставить поверить в это друзей, семью и даже терапевта. На протяжении многих лет психиатры были склонны «покупаться» на негативную самооценку депрессивных пациентов, не проверяя обоснованность их заявлений. Это проиллюстрировано в работах такого тонкого наблюдателя, как Зигмунд Фрейд, в частности, в его труде «Печаль и меланхолия», который лег в основу традиционного психоаналитического подхода к лечению депрессии. В этой классической работе Фрейд сказал, что, когда пациент говорит, что бесполезен, неспособен чего-либо достичь и морально ничтожен, должно быть, он прав. Следовательно, терапевту бессмысленно не соглашаться с ним. Фрейд полагал, что терапевт должен, наоборот, согласиться с тем, что пациент, по сути, неинтересен, его невозможно полюбить, он мелочен, эгоистичен и нечестен. Эти качества описывают истинное «Я» любого человека, согласно Фрейду, и процесс болезни просто делает правду более очевидной:
Больной изображает свое «Я» мерзким, ни на что не способным, аморальным, он упрекает, ругает себя и ожидает изгнания и наказания… Было бы бесполезно с позиций науки, да и терапии противоречить больному, выдвигающему такие обвинения в адрес собственного «Я». Должно быть, по-своему он все же прав [курсив мой. – Д. Б.] и выражает что-то сложившееся, что обстоит так, как ему кажется. С некоторыми из его наговоров мы должны без оговорок сразу же согласиться. Он действительно так равнодушен, так неспособен на любовь и на продуктивную деятельность, как и говорит [курсив мой. – Д. Б.]… В некоторых других самообвинениях он тоже кажется правым, только воспринимает истину острее остальных, немеланхоликов [курсив мой. – Д. Б.]. Когда он с повышенной самокритикой изображает себя мелочным, эгоистичным, неискренним, несамостоятельным человеком, всегда стремившимся только к тому, чтобы скрыть слабости своего характера, он, вероятно, достаточно близок к тому, что нам известно о самопознании [курсив мой. – Д. Б.], и мы лишь спрашиваем себя, почему нужно сначала заболеть, чтобы подобная истина стала доступной [15] .
То, как терапевт реагирует на ваше чувство несостоятельности, предельно важно для вашего выздоровления, ведь именно ключ к депрессии кроется в чувстве бесполезности. Вопрос имеет и философское значение – действительно ли человек несовершенен по природе? Возможно ли, что пациенты в депрессии сталкиваются с неприкрытой правдой о себе? И где в конечном итоге источник подлинной самооценки? Это, по моему мнению, самый важный вопрос, с которым можно столкнуться.
Во-первых, нельзя заслужить свою ценность, делая что-либо. Достижения могут принести удовлетворение, но не счастье. Самооценка, основанная на достижениях, – это псевдосамоуважение, она не настоящая! Все мои успешные, но страдающие от депрессии пациенты согласятся с этим. Также нельзя искать источник ощущения собственной ценности во внешности, таланте, славе или удаче. Доказательство этой мрачной правды – Мэрилин Монро, Марк Ротко, Фредди Принц и множество знаменитостей, покончивших жизнь самоубийством. А еще ни йоты к присущей вам ценности не могут добавить ни любовь, ни одобрение, ни дружба, ни способность к близким, наполненным заботой человеческим отношениям. Подавляющее большинство депрессивных людей на самом деле окружены любовью, но это нисколько им не помогает, потому что у них отсутствует любовь к себе и самооценка. Подведем итог: только ваше чувство собственной ценности определяет, как вы себя чувствуете.
«Итак, – вы можете спросить теперь с некоторым раздражением, – откуда же мне взять чувство собственной ценности? Дело в том, что я действительно чувствую себя ни к чему не пригодным и убежден, что не так хорош, как другие. Я не верю, что могу что-то сделать, чтобы изменить это паршивое ощущение, потому что на самом деле я именно такой».
Одной из основных особенностей когнитивной терапии является то, что она упрямо отказывается соглашаться с вашим ощущением собственной бестолковости. Работая с пациентами, я провожу систематическую переоценку их негативного мнения о себе. Я снова и снова поднимаю один и тот же вопрос: «Действительно ли вы правы, настаивая на том, что вы по своей сути неудачник?»
Первый шаг – внимательно присмотреться к тому, что вы говорите о себе, когда настаиваете на том, что ни к чему не пригодны. Доказательства, представленные в защиту своей никчемности, обычно (если не всегда) бессмысленны.
Эта позиция основана на исследовании, которое провели доктора Аарон Бек и Дэвид Рафф; они установили, что у пациентов с депрессией на самом деле присутствует формальное нарушение мышления. В ходе этого эксперимента ученые определяли, насколько легко и правильно могут интерпретировать значение пословиц (например, «Семь раз отмерь, один раз отрежь») больные шизофренией и индивиды в депрессии по сравнению с людьми без депрессии. Пациенты, страдающие шизофренией и депрессией, делали много логических ошибок и с трудом могли объяснить смысл пословиц. Их трактовка была чересчур конкретной, и они демонстрировали неспособность к обобщению. И хотя у пациентов с депрессией дефект был явно менее выраженным и гротескным, чем у группы с шизофренией, оценка, которую давали депрессивные индивиды, явно отклонялась от результатов людей в нормальном состоянии.
С практической точки зрения исследование показало, что в периоды депрессии вы частично теряете способность ясно мыслить; у вас появляются проблемы с правильным взглядом на вещи. Негативные события приобретают все большее значение, пока не подчиняют себе всю вашу реальность, и вы уже не можете осознать, что ваше восприятие искажено. Все представляется очень реальным. Создаваемая вами иллюзия ада очень убедительна.
Чем более депрессивным и жалким вы себя чувствуете, тем больше извращено ваше мышление. И наоборот, если у вас нет ментальных искажений, страдать от низкой самооценки или депрессии невозможно!
Каким типам ментальных ошибок вы подвержены чаще всего, когда смотрите на самого себя? Список искажений, которые вы начали осваивать в главе 3, – хорошее начало, если вы хотите разобраться в этом вопросе. Самое распространенное ментальное искажение, которое проявляется, когда вы чувствуете себя никчемным, – это мышление «всё или ничего». Если вы видите жизнь только в черно-белых тонах, то будете ожидать, что работа окажется либо превосходной, либо ничего не стоящей – третьего не дано. Как сказал мне один специалист по продажам: «Достигнуть 95 % моей цели ежемесячных продаж или выше – приемлемо! А вот 94 % или ниже – это равнозначно полному провалу».